Иран в мини-юбке Путь ближневосточной деспотии от хиджаба к декольте и обратно

В сентябре в центре Тегерана была страшным образом убита — фактически забита насмерть — 22-летняя Махса Амини — лишь за то, что она не носила головной платок должным образом. Ее жестокая казнь, совершенная «полицией нравов», вызвала возмущение не только в Иране, но и во всем мире.

О гибели девушки первой сообщила журналистка и активистка Нилуфар Хамди, которая лично отправилась в морг больницы и задокументировала убийство. Именно благодаря Нилуфар мир узнал историю Махсы. Вскоре журналистка была арестована, и до сих пор нет никаких известий о ее судьбе.

Мужество этих двух иранских женщин курдского происхождения спровоцировало настоящую революцию, гражданскую волну, гражданский лесной пожар, который, видимо, пожрет режим мулл в Иране.

Тысячи молодых женщин вышли на улицы городов Ирана, срывая головные платки и публично отстригая волосы в знак солидарности с убитой девушкой и в знак протеста против того, как живут женщины — и вообще все люди — в Иране. Вместе с женщинами на улицы вышли и отважные молодые юноши. Иранцы противостоят армии режима — так называемому Корпусу стражей исламской революции: перекрывают магистрали, захватывают административные здания. Счет погибшим идет на сотни: власть, цепляясь за жизнь, применяет против своего народа боевое оружие.

Вот так выглядит общество, которому надоела дискриминация и тирания режима, подавляющего гражданские и простые человеческие свободы уже более 40 лет,

с тех пор как аятолла Рухолла Хомейни пришел к власти в 1979 году, сместив шаха Мохаммеда Резу Пехлеви.

Интересно, что и тогда, в 1979 году, во время исламской революции, иранский народ так же восстал против несправедливости и неравенства. Иранские женщины так же были на улицах, и те, что носили брюки и короткие стрижки, бились за право своих согражданок носить хиджаб. Настаивали, что только женщина должна выбирать, что ей носить — платок или мини-юбку. Что мужчина не может делать за нее такой выбор.

Мини-юбки в Иране — это вообще мем всемирного масштаба. Вроде все знают, что такое было, что относительно недавно в Иране девушки были «открытые», без хиджабов, носили мини-юбки, и даже периодически разные интернет-сайты публикуют фотографии тех лет — которые ну никак не вяжутся с образом современной исламской республики. Но куда это все подевалось?

Поколение, не знавшее платка

Указ о запрете на ношение хиджабов (и некоторых других традиционных элементов костюма, как женского, так и мужского) был издан в 1936 году шахом Резой Пехлеви (отцом Мохаммеда Резы Пехлеви). Иран на тот момент представлял собой нищее, отсталое аграрное общество с минимальными зачатками просвещения. А шах, получивший европейское образование и всячески ориентированный на западный образ жизни и мыслей, был одержим идеей «освобождения женщин» и их большего включения в жизнь иранского общества. Издавая свой указ, шах ориентировался на успешный опыт эмансипации Турции — однако состояние общества в Иране было иным, и запрет на ношение закрытой одежды стал трагедией для страны.

Полиция яро преследовала тех, кто не желал выполнять указ шаха: «закрытых» женщин принудительно раздевали на улицах, избивали и бросали в тюрьмы.

Многие оказались, по сути, под домашним арестом на неопределенный срок — просто не находя в себе смелости выйти на улицу без платка.

В 1941 году, в свете Второй мировой войны, шах Реза Пехлеви запутался в геополитических раскладах и добровольно отрекся от престола, передав его сыну, Мохаммеду Резе. Новому иранскому шаху был всего 21 год, он получил блестящее образование в Швейцарии и, так же как отец, долго жил в Европе.

По окончании войны, когда в Иране улеглись внутренние страсти, молодой шах Пехлеви продолжил линию отца, которую к началу шестидесятых развил в так называемую белую революцию — комплекс мер, которые, по его задумке, должны были превратить Иран в одну из самых процветающих экономик мира, «ближневосточную Японию».

Свой план новый шах развернул в самых разных направлениях: ускоренная индустриализация, реформа армии, реформа сельского хозяйства — и, разумеется, европеизация общественных отношений путем доступного образования (для лучших учеников — и в европейских университетах, притом бесплатно), большего вовлечения женщин в общественно-политические процессы.

«Белая революция», провозглашенная Мохаммедом Резой Пехлеви, легла в почву, удобренную двумя десятилетиями запрета на хиджаб. Не то чтобы общество смирилось — просто выросло поколение, не знавшее платка и спокойно воспринимавшее идею его неношения. Именно эти годы и подарили миру сотни ярких кадров с персидскими красавицами в мини-юбках и с глубокими декольте, в костюмах игривого стиля «пин-ап».

Свобода через насилие

Несмотря на всю внешнюю атрибутику, к идеалам и ценностям западного мира Иран так и не приблизился — и исключительно по вине своего шаха. Предлагая демократические решения, чуждые иранскому обществу, он сам при этом оставался продуктом этого общества. Свободы шах насаждал через насилие. Иранская тайная полиция работала днем и ночью, тюрьмы были переполнены политическими заключенными.

Нищете населения шах противопоставлял демонстративное, даже развратное потребление. Известна история про то, как Мохаммед Реза Пехлеви организовал помпезное празднование 2500-летия Персидской империи. На протяжении трех дней, с 12 по 14 октября 1971 года, короли, президенты и шейхи со всего мира угощались среди руин древнего Персеполя. Событие должно было подчеркнуть, что эра Пехлеви стала «периодом возрождения иранской цивилизации».

50 шатров класса люкс для высоких гостей было спроектировано французскими архитекторами и дизайнерами, на строительство палаточного городка ушло 37 километров нежнейшего шелка (и год работы). Рядом с палаточным городком был построен аэропорт, а также тысячекилометровая автомагистраль до Тегерана. Вокруг древних руин были высажены тысячи деревьев, целый лес: из Европы в него завезли 50 тысяч певчих птиц (надо ли говорить, что за эти три дня все они погибли в пустынном климате, где в полдень температура поднимается выше 40 градусов, а ночью опускается до нуля).

Кулинарной частью праздника руководил Луи Водебль, владелец парижского ресторана «Максим», который в те времена считался лучшим в мире. Все ингредиенты для блюд были привезены из Парижа, даже зелень, и только 150 килограммов изысканной черной икры, подававшейся на празднике, были собственно иранского происхождения. Позже в одном из интервью мсье Водебль заявил, что «в истории человечества никогда не было такой экстравагантной вечеринки, как эта». Стол для почетных гостей вытянулся на 70 метров. 125 женщин потратили шесть месяцев на вышивку скатерти для него…

Три праздничных дня обошлись иранской казне примерно в 300 миллионов британских фунтов. Страна, миллионы граждан которой оказались фактически разорены вследствие неумело проведенных реформ, страна, где от голода умирали дети, очень болезненно восприняла это событие.

В начале 1979 года «белая революция» в Иране закончилась — ее смела другая, исламская революция. Люди, ставшие во главе ее, придерживались абсолютно других идей, нежели шах Пехлеви. Это были мужчины, ратующие за фундаментальные исламские ценности.

Иранское общество, поставившее знак равенства между европейскими ценностями и развратом, посчитавшее нищету и унижение непременным следствием просвещения, — с охотой встало на защиту этой новой революции.

Шах бежал, граждане Ирана обратили свои взоры в сторону другого кумира — духовного лидера Аятоллы Хомейни.

Хиджаб, поначалу лишь «разрешенный», постепенно становился все более желательным к ношению в общественных местах, пока не стал и вовсе «обязательным». А мини-юбки и брюки для женщин проделали ровно обратный путь, превратившись из приемлемых в нежелательные, а теперь и вовсе запрещенные.

Шахерезаде надоело

Но вот прошло чуть больше 40 лет — и дочери и внучки женщин, свергнувших шаха Пехлеви, снова вышли на улицы. Сегодня женщины Ирана забирают то, что по праву рождения принадлежит им: свою свободу. Они противостоят циничному патриархату. Они выступают против режима, который, сцепив зубы, дал им право водить машину и носить с собой автомат Калашникова — но не право показывать волосы. А почему, спрашивается? Вам легко ответит любой знаток ислама: потому что женские волосы — инструмент соблазнения, эротический призыв, перед которым не может устоять мужчина. Именно поэтому помешанные на сексе мужчины иранского религиозного режима обязали женщин своей страны укутаться в черное с головы до ног.

Это сделали те самые мужчины, которые одобряют на уровне закона использование женщин в качестве объектов сексуального удовлетворения в рамках так называемых браков по удовольствию, по сей день существующих в Иране. По сути, это контракт с ограниченным периодом действия и платой (деньгами или драгоценностями), которую получает женщина за такой союз. В течение оговоренного отрезка времени мужчина, вступивший в такой брак, может заниматься сексом с женщиной, но если он умрет до истечения срока действия контракта, женщина не сможет ничего унаследовать от него, и она не имеет права на алименты по окончании контракта. Даже дети останутся с мужем, оплатившим «брак по удовольствию».

Если девушка, которую мужчина хочет взять в «брак по удовольствию», несовершеннолетняя, то, согласно шариату, он должен получить согласие ее отца

(или брата, в случае отсутствия отца). Этот тип брачных союзов был известен в арабском мире еще до времен пророка, однако с пришествием ислама сохранился только среди мусульман-шиитов, к которым относится подавляющее большинство (более 90%) населения Ирана.

И это лишь один из примеров лицемерия религиозного иранского режима, считающего нормой то, что случилось с Махсой Амини.

Когда про Иран говорят в западном мире, любят применять штампы вроде «страна повернула вспять к Средневековью» — но это не совсем верно, потому что именно Средневековье и даже те самые «темные времена мира» были эпохой просвещения для Персии, Месопотамии и Ближнего Востока. Женщины сыграли блестящую роль в прогрессе на родине цивилизации. Устные и письменные памятники персидской культуры полны историй об умных, находчивых женщинах и тиранических, кровожадных мужчинах у власти. Самая известная из них — Шахерезада, красавица, которая избегает смерти от рук жестокого шаха Шахрияра, рассказывая ему бесконечную историю в течение 1001 ночи. Всемирно известные сказки «Тысяча и одна ночь» — по сути, первая мыльная опера, которую узнал мир, — это, безусловно, вымышленные рассказы, мало связанные с реальностью. Однако нравы и характеры, описанные в них, — это точный слепок тогдашних нравов. Сильная и умная женщина, которая с легкостью обводит вокруг пальца самоуверенного шаха, — вот героиня тогдашнего эпоса.

Другая героиня древних персидских преданий, Пантея Артешбод, описывается как самая красивая и уверенная женщина-воин во всей Азии. Легенда гласит, что во время сражений она вынуждена была носить устрашающую боевую маску, чтобы защитить свое лицо, а также не позволить мужчинам-соратникам влюбиться в нее и потерять голову. Женщина-воин — не объект преклонения и воздыхания, не адресат рыцарских баллад и не зритель поединков, а равноправная с мужчиной действующая фигура в военной политике — все это совсем не по-европейски, правда?

Пантея Артешбод командовала элитным «бессмертным» отрядом персидских солдат, которые составляли ядро армии империи Ахеменидов в шестом веке до новой эры. Во время войны эти солдаты воевали, а в мирное время играли роль гражданской гвардии, охраняющей внутренний покой империи. Отряд носил имя «бессмертный», поскольку его численность всегда поддерживалась на уровне 10 тысяч человек, каждый убитый или серьезно раненный воин немедленно заменялся. Не каждый мог стать одним из этих 10 тысяч, тренировки были очень строгими и тяжелыми — как физически, так и психологически. Одна из основных функций командирши отряда как раз и заключалась в том, чтобы поддерживать лояльность и боеспособность этой неубиваемой военной машины.

Но стоит сказать, что и на другие — сугубо физические — достоинства женщин восточные предания обращают внимание. И речь здесь не только про сказки о прекрасных наложницах — почитайте, как в Коране описаны гурии, райские девственницы, встречающие праведников в раю. Именно встречей с гуриями люди, воспевающие войну, по сей день прельщают молодых мусульманских бойцов.

История мира — в том числе и ближневосточного мира — полна преданий о свободных, смелых женщинах. Было бы ошибкой думать, что роль женщины на востоке ограничивалась бы позицией наложницы, призванной ублажать своего хозяина. И женщины, которые в память о Махсе Амини сегодня срывают с себя платки на улицах разных иранских городов, — это те, кто наследует Шахерезаде и Пантее Артешбод. Женщины Ирана сегодня восстали, потому что им надоело развлекать Шахрияра и потому что они отказываются и дальше быть утешительным призом для солдат.

Как гласит старая персидская пословица, одной искры достаточно, чтобы сжечь сто миров.