«Наркотики стали такой же частью жизни, как уборка или готовка» Насте 21 год, она преподавательница и полгода как завязала. Хроника одной наркозависимости

Почти два миллиона людей в России регулярно употребляют наркотики. Еще восемь с половиной миллионов употребляют нерегулярно. Таковы данные на 2019 год. Зависимость нередко остается невидимой для близких и друзей тех, кто попал в беду, и быстро поглощает человека, который с виду — самый обычный и «благополучный».

Журналистка Екатерина Чупрова рассказывает историю своей знакомой, дружба с которой в корне изменила ее представление о наркозависимых.

***
До нашей встречи я была уверена, что наркотическая зависимость настигает только определенных людей: тех, кто вырос в неблагополучной семье, не получил образования, не имеет ни целей, ни интересов, помимо веществ — стереотипный портрет, старательно прорисованный обществом. И, конечно, я никогда не думала, что кто-то из моих друзей столкнется с такой проблемой. Это казалось чем-то далеким, «из другого мира».

С Настей мы познакомились в баре два года назад. Обычная студентка. Изучает языки, зарабатывает репетиторством, недавно прошла первую практику в школе. Меня зацепили ее открытость, разговорчивость, смешные шутки. Оказалось, мы живем в одной общаге, учимся в одном университете, только на разных факультетах. Так началось общение: мы приходили друг к другу на чай, разговаривали по душам, обсуждали учебу, гуляли, вместе искали работу. Тогда Настя не употребляла.

Потом какое-то время мы почти не виделись и не общались, пару раз переписывались в социальных сетях. Про наркотики Настя ничего не говорила. Свою историю она рассказала мне, когда уже была «в завязке».

После этого мое представление о наркотической зависимости изменилось полностью. Я поняла, что зависимым может стать любой, потому что все мы — просто живые люди. Настя попробовала наркотики «за компанию» со своим парнем. За несколько месяцев они обесценили всю ее прошлую жизнь.

Май. «Последствий не будет»

Двадцатилетняя Настя (имя изменено. — Прим. ред.) преподавала английский и французский онлайн. Давно хотела съехать из общежития, чтобы вести уроки в тишине. Помог молодой человек Андрей, с которым девушка познакомилась в кофейне, где он работал бариста. Спустя одиннадцать дней после знакомства Андрей предложил съехаться, сказал, что не хочет жить с родителями. Отношения Насти с родными тоже нельзя было назвать хорошими, она переехала в общежитие при первой же возможности, с родителями почти не общалась. Вдвоем, решили молодые люди, они потянут аренду квартиры.

Каждый день Андрей покупал травку. Иногда курил один, иногда вместе с Настей. Она и сама прежде пробовала курить со знакомыми, поэтому думала, что ее новый парень «просто балуется».

Спустя две недели девушка узнала, что отец ее парня проходит реабилитацию от наркозависимости, а сам Андрей регулярно употребляет вещества. Его любимое — мефедрон — синтетическая соль, эйфоретик, стимулирующий выработку дофамина и серотонина. О том, что это один из самых сильных наркотиков, вызывающих психологическую зависимость, Андрей не рассказал: «Было не в его интересах. Наркоманы хотят употреблять с кем-то».

«Андрей говорил, что сейчас в завязке, но убеждал меня, что если употреблять раз в три месяца, то никаких последствий не будет ни для здоровья, ни для психики. Так я узнала, что иногда из завязки он выходит», — делится Настя. Она поверила молодому человеку. Гуглить не стала.

Июнь. Счастье в пакетике

За окном — солнечный день, у Насти выходной. Она отправилась гулять с подругой, а когда вернулась, почувствовала странный запах — «что-то среднее между хлоркой и укропом». Пройдя на кухню, увидела на столе полоски белого порошка. У Андрея блестели глаза. Он выглядел довольным, как никогда, и расслабленным. Насте стало любопытно: «Я расспрашивала у Андрея, как он себя ощущает, что испытывает». Он ответил, что это лучшее ощущение в его жизни. Потом признался, что на дорожках только разгоняется, а после вводит наркотики внутривенно.

Настю это не смутило: «Пока я не видела шприц в его вене, мне это казалось чем-то далеким, просто слова. К тому же я думала, что если он уколется один раз, то ничего страшного».

На следующий день Настя тоже решила понюхать: «Хотелось узнать, какой будет эффект». Ей казалось, что зависимой она никогда не станет: «Во всех видах зависимостей каждому человеку кажется, что с ним точно ничего не произойдет, он не подсядет. Никто изначально не думает, что он в итоге сопьется или сторчится. Все думают, что попробуют и бросят, когда захотят».

Первая реакция Насти была такой: «О боже, можно купить счастье в пакетике!». Она почувствовала, что все в ее жизни прекрасно и она — во много раз счастливее обычного человека: «Я думала, что могу купить хорошее самочувствие, расслабление и очень счастливую жизнь».

И все пошло почти как раньше: работа, учеба, готовка, по вечерам — совместные просмотры фильмов и разговоры о прошедшем дне, а по ночам, за пару часов до сна, — наркотики.

Андрей ушел из кофейни и устроился на стройку бригадиром. Зарплаты там были выше и поначалу на все хватало. Настя проходила учебную практику в школе и вела онлайн-уроки из дома, это отнимало почти все ее время: «Андрей уходил на работу рано утром. Я просыпалась позже, завтракала, готовилась к урокам, ездила на практику, и с 14:00 до 20:00 преподавала. Вечером мы шли в магазин, покупали продукты и алкоголь. Потом вместе готовили ужин, рассказывали друг другу, что интересного было на работе. Могли в обнимку смотреть фильм и обсуждать, какие теплые чувства испытываем друг к другу».

Андрей был начитанным, эрудированным и увлеченным своим делом — музыкой. «О чем бы я ни говорила, он мог поддержать тему, — рассказывает Настя. — Он как будто знал все обо всем, умел заинтересовать, мне это очень нравилось. А еще меня зацепило, с какой любовью он рассказывал о музыке. У него была группа, он записывал свои песни, играл для меня на гитаре, иногда выступал в клубах».

В выходные дни Настя с Андреем занимались домашними делами, девушка находила время на свои увлечения: рисовала картины, читала книги, писала стихи, занималась йогой. Вечером в гости к молодым людям приходили друзья Андрея, вместе они отдыхали, пили, употребляли, шутили и разговаривали о жизни.

«Дни проходили абсолютно обычно, только теперь в них добавились наркотики. Они стали такой же частью жизни, как уборка, готовка или поход в магазин. Это просто действие, которое вписывается в твой распорядок», — объясняет Настя.

Июль. Микрозайм на новую дозу

На регулярность нужны деньги, а к таким расходам Настя и Андрей готовы не были. При этом проводить вечера трезвыми стало не столько скучно, сколько мучительно.

Когда действие вещества заканчивается, начинается то, что Настя называет «отхода», с ударением на последний слог. Это состояние, при котором организм, израсходовав запас определенных гормонов, мучается без них до момента восстановления или принятия новой дозы. По словам девушки, после первого употребления «отхода» почти не чувствуются, но чем дольше и чаще принимаешь, тем они сильнее.

Настя описывает их: слабость в теле, тошнота и температура, никаких положительных эмоций, агрессия, апатия. «Раздражает буквально все, — рассказывает девушка. — Тебе плохо физически, организм требует достать еще дозу, чтобы получить гормоны, а если не получается, ты злишься и срываешься. Я часто агрессивно отвечала на сообщения знакомых, агрессивно разговаривала. Андрей вымещал злость на предметах: что-то ломал, разбивал».

В июле деньги закончились у обоих. Чтобы купить новую дозу, Андрей предложил Насте оформить микрозайм — у девушки была хорошая кредитная история. Он убеждал, что на следующий день у него появятся деньги, и он закроет долг. Настя неохотно согласилась, взяла пять тысяч: «Я ему верила, потому что хочется верить человеку, которого любишь». Но денег для возврата долга у Андрея так и не появилось, и Настя выплатила микрозайм сама, как только получила зарплату.

Потом она брала еще три займа примерно на такие же суммы. Выплачивать их тоже приходилось самой. И приходится до сих пор.

Август. «Я победила»

В тот месяц Настя употребляла с Андреем и двумя друзьями. Они решили устроить «марафон» — пробовать разные психостимуляторы в течение нескольких дней.

Первый день — порошок.
Второй день — таблетки.
Третий день — кристаллы.
Четвертый день — снова таблетки.

Все сошли с дистанции после третьего дня. Кроме Насти: «Я победила».

На третий день у Насти начались галлюцинации. Ей казалось, что по квартире ходят полицейские, которые устраивают обыск, и от них нужно бежать.«Я начала паниковать, потому что в квартире была куча наркотиков, а мы все были упоротые. И квартира была записана на меня», — рассказывает Настя.

Девушка решила, что надо бежать через балкон. Хотела спрыгнуть с пятого этажа. О последствиях прыжка с такой высоты она тогда не думала.

От балкона оттащили приятели.

Настя вспоминает: «У меня были мешки под глазами, сильная слабость в теле, я похудела на шесть килограммов. Я не мылась, не ела и не спала все четыре дня. У меня была только одна потребность — получить новую дозу».

В конце четвертого дня организм был сильно измотан, ему нужен был отдых от наркотиков. «Слабость, пустота, а потом самые жесткие и долгие “отхода” за все время», — таким был итог «марафона».

Сентябрь. «Хочешь — я тебе вколю»

Однажды, сидя на кухне после работы, Андрей предложил Насте использовать наркотик так же, как и он, — не нюхать, а вколоть. Говорил, эффект будет сильнее. Насте было страшно, но парень сказал, что если она откажется, он сделает раствор из всего порошка: «Не хочешь — смотри, как я один упарываюсь. Хочешь — я тебе вколю».

Настя согласилась: «Я была на “отходах” и не могла просто смотреть, мне хотелось тоже. Я решилась на укол, хоть и боялась, потому что [считала, что] шприц — это последняя стадия наркомании».

Эффект действительно оказался другим. Когда нюхаешь, хочется разговаривать, сохраняется способность контролировать тело, рассказывает девушка. При внутривенном применении расслабление сильнее: «Я не двигалась совсем. Лежала, смотрела в потолок, ни о чем не думала, не разговаривала». После этого каждое свое употребление она заканчивала уколом.

Настя совсем перестала появляться на парах и делать задания по учебе. Работать продолжала с переменным успехом: «Иногда пропускала уроки, потому что спала после принятия наркотиков». Случалось вести уроки и во время «трипов», и на «отходах». Насте казалось, никто ничего не замечает. Друзья как будто тоже не видели перемены в подруге или выбирали молчать. Впрочем, с прежними приятелями девушка почти не общалась: «Разошлись интересы. Никто так не увлекался наркотиками, мне было стыдно рассказывать об этом. Мой круг общения полностью сменился на Андрея и его друзей».

Тем летом Настя не могла поговорить о том, что происходит, даже с самой собой.

Середина сентября. «Такая же»

В тот день Настя не употребляла — сильно болели локтевые сгибы, куда обычно ставились уколы. Андрей кололся на кухне: «Тогда я впервые в трезвом состоянии посмотрела на все это со стороны. Я увидела, как этот кудрявый мальчик затягивает жгутом руку, обрабатывает место укола, берет шприц, ставит, закатывает глаза». По всему дому валялись салфетки с кровью, антисептики, использованные шприцы, пакетики из-под веществ. Настя наконец осознала, что она «такая же зависимая». От ее прежней жизни, в которой было рисование, чтение и спорт, ничего не осталось, а она даже не обратила на это внимание.

От понимания того, что произошло, она расплакалась. «Как только действие наркоты закончится, ты понимаешь, что таким счастливым уже не будешь. Это иллюзия. Я не хотела жить в иллюзии», — говорит Настя.

На посещение нарколога нужны были деньги, которых не было, так что Настя решила справляться сама. Ломка, говорит девушка, длилась около двух месяцев. Все это время Настя держалась: «“Отхода” — это больше про физические ощущения, их легче и быстрее пережить. А во время ломки страдает именно психика, это напоминает паническую атаку. Но я знала, для чего мне нужно перетерпеть. Только так я смогу начать жить и радоваться обычным вещам».

При этом Настя понимала, что с Андреем она не бросит никогда. Говорит, что совместные употребления их очень сблизили — они много разговаривали, открывались друг другу: «К этому человеку я испытывала сильные чувства, я его и правда любила».

Андрей же бросать не собирался. За четыре месяца совместной жизни он был «чистым» два дня. При этом на «отходах» часто становился неадекватным и агрессивным.

Однажды, рассказывает Настя, сломал комод и разбил кухонный гарнитур. В другой раз придушил ее так, что «шла пена изо рта». Она тогда не стала обращаться в полицию, списала все на временное помешательство, да и Андрей потом долго извинялся: «Я думала, что рассказать кому-то [об этом] было бы предательством по отношению к нему».

Настю он не отпускал: признавался в любви, говорил, что девушка одна не потянет аренду квартиры. Настя не поддалась. Собрала свои вещи, уехала жить к матери.

Сегодня. «Ради чего жить»

Мать к тому моменту уже знала и про наркотики, и про долги. Обещала помочь и поддержать. На деле, говорит Настя, поддержки она не ощутила: «Мать говорила, что я много ем и должна сама покупать себе еду. Запрещала есть продукты, которые были дома. Иногда разрешала доесть “что-то не особо свежее”. Говорила, что стирает много моих вещей, и требовала покупать порошок».

Если Настя была в душе или в туалете «слишком долго», мать стучала в дверь и кричала: «Что ты там делаешь? Давай выходи!». Когда Настя приходила домой в хорошем настроении, она проверяла вены и зрачки: «Че такая веселая? Накидалась, что ли?». Еще требовала, чтобы дочь показывала расписание занятий в университете и докладывала, где находится, когда уходит из дома.

«Если я опаздывала домой на десять минут, мать считала это неуважением к семье и переставала со мной разговаривать. Но мне это [было] на руку — я не хотела с ней разговаривать», — рассказывает Настя.

Чтобы расслабиться и дистанцироваться, Настя начала пить: «Когда мне удавалось выбраться в бар, я напивалась до беспамятства. Не помню, как и в каком состоянии возвращалась домой, как засыпала на полу в туалете или на кухне».

Снова съехать и жить отдельно девушка захотела почти сразу после возвращения, но не могла накопить на аренду из-за того, что была вынуждена платить по кредитам. Тогда устроилась на вторую работу — официанткой. Вскоре смогла закрыть часть долгов и снять квартиру, в которой живет и сейчас.

Настя «чиста» уже больше полугода и регулярно посещает психиатра-нарколога. Она продолжает учиться, работать преподавателем и постепенно возвращается к своим увлечениям, которые раньше приносили ей радость.

«Я учусь жить без веществ, но из-за депрессивного состояния, вызванного длительным употреблением, это непросто. Каждый день просыпаюсь и думаю: “Мне надо закрыть долги по учебе, закрыть микрозаймы, приготовить еду, сделать уборку и поработать”. А ради чего все это, непонятно. Вещи, которыми я раньше горела, меня перестали вдохновлять. Сейчас моя главная мечта — найти, ради чего жить».

Побороть наркотическую зависимость самостоятельно крайне сложно. Даже после лечения в специализированных центрах люди часто возвращаются к употреблению наркотиков или меняют одну зависимость — наркотическую — на другую — алкогольную.

Государственный антинаркотический комитет в 2019 году посчитал, что наркотики регулярно употребляют 1,9 миллиона человек, и еще 8,5 миллиона употребляют нерегулярно. Независимая статистика 2020 года называет более серьезные цифры: систематически употребляют 5 миллионов человек, периодически — 13 миллионов. Всего — 18 млн человек.
Из ста людей, обратившихся за помощью к профильным специалистам, в двухлетнюю ремиссию выходят всего 13 человек. Статистики по длительной ремиссии не ведется.

Редактор: Яна Кучина