Итог президентских выборов в США может зависеть от права на аборт. Как так вышло? И какую роль в этом играет кандидатка в президенты Камала Харрис?

Камала Харрис — первая темнокожая женщина и первая женщина азиатского происхождения, которая избирается на пост президента США. За время работы в качестве прокурора ей приходилось принимать множество противоречивых решений: например, в разные годы Харрис приходилось и противостоять идее смертной казни, и отстаивать ее. 

Однако она всегда была последовательной защитницей репродуктивных прав. Эта тема стала ведущей в ее предвыборной кампании и привела к публичной полемике с кандидатом от республиканцев Дональдом Трампом. Харрис утверждает, что если Трамп вернется к власти, то не остановится на ограничении права на аборт и посягнет на другие права американцев. 

Чтобы убедить сторонников, Харрис часто напоминает о своей истории — дочери мигрантов из бывших британских колоний, которые «сделали себя сами» именно благодаря возможностям американской демократии. 

«Этой девочкой была я»

«Больно слышать, как [благосклонно] вы отзываетесь о репутации двух сенаторов Соединенных Штатов, которые сделали себе имя и карьеру на расовой сегрегации. Вы вместе с ними работали над запретом автобусной реформы». 

С такими словами Камала Харрис, сенатор от штата Калифорния, обратилась к Джо Байдену летом 2019 года в телевизионных дебатах перед праймериз между членами Демократической партии. 

Тогда они были соперниками. Харрис боролась за право стать кандидатом в президенты от демократов и припомнила конкуренту нелицеприятный факт его биографии. 

В 1964-м в США приняли закон о гражданских правах, запретивший расовую сегрегацию. Четыре года спустя в разных частях страны заработал басинг — проект, в рамках которого в школах обеспечивалось смешанное обучение белых и афроамериканских детей, которых на автобусах доставляли из районов их проживания в новые школы. 

Джо Байден, в 1970-х годах занявших кресло сенатора от штата Делавэр, активно препятствовал реформе. Он добился, чтобы басинг не мог финансироваться из федерального бюджета. 

«Одна маленькая девочка в Калифорнии училась во втором классе государственной школы, когда ввели интеграцию. Ее возили в школу на автобусе каждый день, — продолжала Харрис.  — И этой девочкой была я». 

Прогрессивный прокурор

Харрис окончила Говардский университет в Вашингтоне и получила степень доктора юриспруденции в Калифорнийском Университете в Беркли. В судебно-правовой системе США она работает с конца 1980-х годов.

Харрис всегда считала себя «прогрессивным прокурором» — человеком, работающим в системе и желающим изменить ее изнутри. Она начала карьеру в эпоху «жесткой борьбы с преступностью». Но добилась успеха, когда набирала популярность более гуманная парадигма о необходимости реформирования судебной системы. На выборах окружного прокурора Сан-Франциско в 2004 году она победила, пообещав не требовать для преступников смертной казни в качестве меры пресечения — и сдержала слово. Запустив программу по борьбе с рецидивами в 2005-м, Харрис снизила их уровень в городе в пять раз, в сравнении со штатом Калифорния. Также Харрис ввела тренинги по борьбе с расовыми предубеждениями среди полицейских.

Ее заслуги в борьбе с преступлениями сексуального характера в отношении детей обычно остаются в тени, между тем,  инициативе Харрис в Сан-Франциско провели исследование проблемы сексуальной эксплуатации детей. 

«Вы можете преследовать сутенеров — и мы продолжим это делать — но это не поможет проституированным детям и подросткам выкарабкаться из замкнутого преступного круга. У них нет родителей, часто эти дети уже сбегали  из-под надзора органов опеки. Сутенеры и проституированные люди — вот, кто стал их семьей. К ним они часто возвращаются из полицейского участка после задержания», — описывала Харрис результаты исследования. 

В городе создали кризисный центр для таких подростков, чтобы они могли вернуться на обучение в школу, избавиться от наркозависимости и посещать психолога. 

Одновременно Харрис пыталась «заставить систему рассматривать этих детей как эксплуатируемых, а не как малолетних преступников» и предложила сосредоточиться не на наказании детей, а на поимке сутенеров и хозяев борделей. Под ее началом в Сан-Франциско были закрыты более 30 точек, которые работали под прикрытием массажных салонов. От сексуальной эксплуатации были спасены «несколько сотен» подростков. 

Впоследствии, став окружным прокурором в Сан-Франциско, Харрис добилась введения наказания за сексуальную эксплуатацию несовершеннолетних не только сутенеров, но и клиентов. 

«К услугами юных проституток часто обращаются люди, которым есть, что терять. Если вступление в сексуальные отношения с несовершеннолетними будет связано для них с большими рисками, то спрос на такие услуги снизится», — рассуждала она. 

Полнейшая радикалка

Летом 2024-го Харрис вступила в президентскую гонку с обещанием «восстановить репродуктивную свободу». Ее офис подтвердил, что речь идет о восстановлении решения по делу «Роу против Уэйда», защищавшего право на аборт до момента жизнеспособности плода и отмененного в 2022 году. 

Это актуальная тема для американского общества. В июне 2024-го Высший суд отказался ограничивать использование и распространение мифепристона, которого пытались добиться антиабортные активисты. В ходе первой недели президентской кампании Харрис сосредоточилась на теме репродуктивных прав на выступлениях в трех разных городах. 

За это кандидат от республиканцев Дональд Трамп назвал ее «полнейшим радикалом», который хочет разрешить аборты «на восьмом и девятом месяце беременности и вплоть до рождения и даже после рождения». 

Харрис парирует тем, что возвращение Трампа к власти ударит по всем репродуктивным правам, а не только праву на аборт. Ведь именно Трамп сыграл большую роль в назначении трех судей Верховного суда, которые участвовали в отмене решения по делу «Рой против Уэйда», подчеркивает она. И намекает: на этом республиканец не остановится. «Если есть те, кто осмеливается отнять у человека свободу принимать столь фундаментальное решение, касающееся его собственного тела, то какие еще свободы могут быть выставлены на продажу?», — говорила Харрис на встрече в Массачусетсе.

Голоса за аборты

На посту вице-президента Харрис была главным спикером по вопросам репродуктивного здоровья в администрации Джо Байдена. Сам Байден — убежденный католик, а католическая церковь считает прерывание беременности убийством. Поэтому ему было некомфортно говорить о праве на аборт публично. 

Сам Байден неоднократно высказывался против запрета абортов. Но выступая однажды с речью о репродуктивных правах, он умудрился не произнести слово «аборт» ни разу. Несмотря на это, некоторые консервативные епископы в США предлагали отлучить его от церкви. 

В отличие от действующего президента, Харрис — первый вице-президент в истории страны, посетивший клинику осознанного родительства, где в том числе проводят процедуры по прерыванию беременности. 

Согласно недавнему опросу YouGov/The Times, 63% американцев поддерживают определенный доступ к абортам. Среди них есть так называемые «женщины из пригородов».

Это консервативные представительницы среднего класса, которые могут поддерживать антимигрантскую риторику Трампа, но не согласны с его драконовским взглядом на прерывание беременности и собственную телесную автономию. 

Прогрессивные взгляды Харрис на аборт могут принести ей голоса этой группы «колеблющихся» избирателей. Поэтому она начала свои предвыборные поездки со штатов, где процент неопределившихся исторически очень высок. 

Политические компромиссы 

В карьере Харрис есть страницы, из-за которых критики называют ее вовсе не «прогрессивным прокурором», а «копом». И они могут нанести урон ее президентской кампании. 

Например, победив в выборах на пост генерального прокурора Калифорнии в 2011 году, Харрис стала защищать систему смертной казни и тормозить расследования случаев превышения должностных полномочий ее подчиненными-прокурорами. 

Некоторые считают эти противоречия неизбежным компромиссом со стороны Харрис. Сама позиция генерального прокурора обязала ее представлять точку зрения властей штата и губернатора и не предполагала пространства для проведения либеральных реформ. 

По статистике, более 80 % избранных прокуроров в США — белые мужчины, а еще 10% — белые женщины. Все это накладывало отпечаток на оценку работы Харрис. При этом ее критики нередко опирались на расистские и сексистские стереотипы о врожденной неспособности темнокожего населения США к порядку и бездарности женщин на высоких государственных постах. 

Впрочем, Харрис умеет использовать свои уязвимости в политических целях. Ее диалог с Байденом на дебатах перед праймериз Демократической партии в 2019 году — яркий тому пример. Тот все равно выбрал ее в качестве вице-президента. 

Почему? С одной стороны, чтобы склонить на свою сторону прогрессивных демократов, которые приветствовали кандидатуру афро-американской женщины. С другой, из всех кандидаток Харрис была единственной, у кого был опыт участия в президентских выборах и работы в государственной администрации. 

«Камала, чего ты хочешь?» — «Свободы!»

Происхождение Харрис играет большую роль в ее публичном образе. В англоязычных СМИ нередко пишут о ее семье, повлиявшей на ее ценности и выбор профессии. 

Ее отец, Дональд Харрис, родился на Ямайке, которая в то время находилась под британским управлением. Окончив школу с отличием, он получил стипендию правительства Великобритании и добился разрешения использовать ее для учебы в американском, а не местном вузе. 

Выбор Харриса пал на Калифорнийский Университет в Беркли, где в 1960-х годах набирало обороты движение за гражданские права темнокожего населения. Там он посещал встречи афроамериканской ассоциации, учебной группы темнокожих студентов, и выступал с речами. 

После одной из них к нему подошла девушка в сари и сандалиях. Ее звали Шьямала Гопалан, и она была дочерью государственного служащего в Индии. Шьямала тоже покинула родину ради учебы — она изучала микробиологию и эндокринологию.

Они стали встречаться и в 1963 году поженились. Через год в семье родилась дочь Камала, еще через три — Майя. Девочки ходили на протесты вместе с родителями и присутствовали на встречах активистов движения за гражданские права, когда те проходили дома у Харрисов. 

Маленькая Камала, наслушавшись их разговоров, в ответ на вопрос матери «Камала, что случилось? Чего ты хочешь?», могла прорычать «Слободы!» .

Детство в Индии

Окруженное зеленью бунгало в Лусаки, столице Замбии — так выглядит одно из первых детских воспоминаний Камалы Харрис. Здесь ее дед, индийский государственный служащий П.В. Гопалан, жил во время командировки в страну в составе дипломатической миссии.

«Мой дедушка был одним из самых любимых людей в моем мире», — говорила Харрис. На момент службы в Замбии Гопалан работал чиновником 40 лет, начав в 1930-е годы, еще до падения британского правления в Индии. На правах старшей внучки Камала иногда присоединялась к его встречам с приятелями-пенсионерами и слушала их разговоры. По ее словам, именно пример деда подтолкнул ее на путь государственной службы. 

«Мой дедушка очень остро чувствовал важность защиты гражданских прав и борьбы за равенство и честность. Я помню, как они [с друзьями и коллегами] всегда разделяли коррумпированных людей и тех, кто был настоящими слугами своего народа», — вспоминала она. 

Когда Камале исполнилось пять, ее родители развелись. Дональд Харрис стал профессором экономики Стэнфордского университета, а Шьямала уехала изучать онкологические заболевания в Канаду. Дочерей она забрала с собой и каждые несколько лет возила в Индию к своей семье. Так ролевыми моделями для Камалы стали ее мать и дедушка с материнской стороны. 

«Если бы они были немного старше, более эмоционально зрелыми, возможно, брак можно было бы сохранить. Но они были так молоды», — объясняла Харрис развод родителей. 

Кстати, сама Камала Харрис вышла замуж в куда более осознанном возрасте — в 49 лет. В 2014 году ее мужем стал юрист Дуглас Крейг Эмхофф.

«Моя мама — супергерой»

Гопалан был брамином и принадлежал к привилегированной элите в древней кастовой иерархии индуизма. Мужчины-брамины обычно строили карьеру в госслужбе, науке или священстве, женщины — выгодно выходили  замуж и вели праздную жизнь. 

В Индии его старшая дочь, мать Камалы Харрис, Шьямала получила степень бакалавра домоводства. Дома над ней подшучивали: «Чему вас учат? Расставлять тарелки для гостей?». 

Однако в тот момент Шьямала втайне от семьи подавала документы на факультеты биохимии и микробиологии в США. Так она поступила в Калифорнийский университет и выиграла стипендию. Отец и мать поддержали ее отъезд, несмотря на то что это противоречило традициям. Они не возражали против и ее брака с Дональдом Харрисом — брака по любви, а не по расчету. Хотя даже не видели жениха до свадьбы. 

Шьямала понимала, что ее дочерей, будущих цветных женщин смешанного индийско-ямайского происхождения, в США будут воспринимать как афроамериканок — еще более уязвимую группу.

Она сталкивалась с расовой дискриминацией, когда из-за сильного акцента ее считали «не интеллигентной» и не продвигали по службе, но учила дочерей гордится своим происхождением. 

«Она знала, что ее приемная родина будет воспринимать нас с Майей как черных девочек, и она была полна решимости сделать все, чтобы мы выросли уверенными в себе, гордыми черными женщинами», — писала Харрис.

Шьямала получила докторскую степень по диетологии и эндокринологии и внесла существенный вклад в исследования рака молочной железы. В детской книге «Супергерои повсюду», которая вышла во время предвыборной кампании 2020 года, Камала Харрис писала о матери так:

«Моя мама была супергероем, потому что благодаря ей я чувствовала себя особенной. Она верила в меня, и это помогло мне поверить, что я могу сделать все».